Чужие и свои. Русская власть от Екатерины II до Ст - Страница 19

Царственный бездельник и элита

И тут нужно понять, что если Хозяин — не царь и даже не «слетевшая с катушек» его баба, а какой-то простой мужик определяет, кому занять государственную должность (вернее, кормушку, поскольку эти люди по-другому на эти должности смотреть не умели), то тогда в России многие тоже захотели определять, кому и какие в России занимать государственные должности. (Распутин может, а мы почему не можем?!) Захотели этого и великие князья (родственники царя), и люди с деньгами, и депутаты Думы, и иностранные державы. И, по описанию Спиридовича, всю войну верхушка управления Россией представляла из себя банку с пауками — несколько кланов дрались друг с другом за государственные кормушки. Разумеется, не гнушаясь никакими способами для того, чтобы втереться в доверие к царице, или для того, чтобы скомпрометировать царицу и ее пентюха мужа и убрать их от власти.

Сегодняшнюю Россию в пример той России привести нельзя, поскольку фашисты в Кремле намертво задушили в России хоть какие-то ростки реальной внутренней политической жизни — Россия сегодня — это кладбище народовластия и своего будущего. А вот Украина чем-то похожа на ту камарилью, которую описывал Спиридович. Ни у кого в той императорской России не было никаких авторитетов, и, что интересно, их там среди той элиты действительно и не было (как и сегодня на Украине и в России), — на месте элиты той России была все какая-то подлая мелочь, думающая не о стране, а сугубо о своих личных интересах.

Вот, скажем, Спиридович описывает попытку семьи Романовых как-то повлиять на царя и убрать Распутина от власти. От семьи Романовых была послана к царю старшая сестра царицы, на тот момент вдова родного дяди Николая II, Сергея Александровича, убитого революционерами-эсэрами. (Сначала дядя Сергей женился на старшей сестре великого герцога Гессен-Дармштадтского Людвига IV, а потом Николай II — на младшей.)

«3 декабря к вечеру, Великая Княгиня приехала в Царское Село. Она хотела говорить с Государем, но Царица категорически заявила, что Царь очень занят, он завтра утром уезжает в Ставку и видеться с ним невозможно. Тогда Елизавета Федоровна стала говорить с сестрой-Царицей. Она старалась открыть ей глаза на все происходящее в связи с Распутиным. Произошел резкий серьезный спор, окончившийся разрывом. Александра Федоровна приняла тон Императрицы и попросила сестру замолчать и удалиться. …Утром Елизавета Федоровна получила от Царицы записку, что поезд ее ожидает. Царица с двумя старшими дочерьми проводила сестру на павильон. Больше они не виделись».

Вы полагаете, сестру царицы и семью Романовых волновала судьба России? Отнюдь! Никто о России не вспоминал. Уходя от царицы, великая княгиня Елизавета Федоровна бросила сестре: «Вспомни судьбу Людовика 16-го и Марии Антуаннеты». То есть не Россия волновала Романовых, а то, что этот безвольный придурок на троне со своей сошедшей с ума бабой и их потащит за собою на плаху.

Вообще-то, книга в этом смысле замечательная: Спиридович описал с более сотни персонажей элиты царской России того времени, и всех их волновали поступки дурака на троне, но… исключительно с точки зрения личных интересов! Народ России элиту не волновал — никто из описанных Спиридовичем персонажей (кроме революционеров) не то что о народе, а даже о потерях на фронте не вспоминает.

Теперь о вопиющем. Николаю II не было и 50 лет, он был здоровый, физически крепкий мужчина, как говорится, на нем пахать можно было. И хотя Спиридович об этом нигде не говорит, но, описывая царя, всячески подтверждает то, о чем говорят другие современники, — Николай всячески уклонялся от управления Россией, уклонялся от своих обязанностей. Все отмечали, что Николаю было в тягость не то что думать над государственными делами, но даже выслушать доклады о них. И он не особо это скрывал, и все его министры и генералы это видели.

Вот интересный штрих, смысл которого, возможно, понятен только руководителям. Союзники беспокоились, чтобы Россия построила железнодорожную ветку к Мурманскому порту, чтобы удобнее было снабжать Россию. Спиридович мельком пишет: «Пуанкаре просил передать Его Величеству, премьеру и министру путей сообщения Трепову просьбу, чтобы Мурманская дорога была закончена к осени. Министры и были предупреждены. Но ни один из них не доложил об этом Государю».

Оценили ситуацию? Создавалась артерия, обеспечивающая снабжение воюющей России по самому короткому и быстрому маршруту (дорога была построена), а царь об этом ничего не знал, поскольку министры не считали нужным тратить время на доклад ему и им не хотелось видеть его скучающую физиономию во время этого доклада.

Всю войну среди «элиты» не могли найти подходящего главу правительства России, и не только потому, что кого бы ни поставили, а противоположная партия начинал грызню и интриги. А потому, что среди вертящихся у трона не было подходящих кандидатур — людей, не боявшихся ответственности.

Начала Россия войну с пропахшим нафталином 75-летним Горемыкиным в роли главы правительства, кстати, вступившим в должность в этом же 1914 году. В 1916 году заменили этого старика на молодого, всего 68-летнего Штюрмера, о котором Спиридович вспоминал: «…помочь делу он не мог и, прежде всего, потому, что был не только очень стар, но даже дряхл. На одном большом заседании в Москве он заснул. Вызвав меня однажды к себе, в Петрограде, в 9 час. вечера, он задремал при разговоре, да как задремал!» В результате на Штюрмера еще и возложили обязанности министров внутренних и иностранных дел. Наконец, к концу 1916 года нашли молодого (для такой должности), 54-летнего Трепова, толкового министра железнодорожного транспорта, но того через полтора месяца сожрала царица с Распутиным. Далее Спиридович сообщает: «Вернувшись с елки, Государь гулял с Вел. Кн. Ольгой Николаевной. Играл с любимыми собаками. …После чая Государь принял члена Гос. Совета, старого князя Н. Л. Голицына, состоявшего председателем комитета по оказанию помощи русским военнопленным. По этой должности князь довольно часто имел доклады у Императрицы Александры Федоровны и заслужил доверие Ее Величества. Он был приглашен к Императрице, но когда явился во дворец, был принят самим Государем. Государь оказал, что Царица пока занята и начал с ним разговаривать, но затем, улыбнувшись, сказал: “Я с вами хитрю. Вас вызвал я, а не Императрица. Я долго думал, кого назначить председателем Совета министров, вместо Трепова, и мой выбор пал на вас”. Поблагодарив, Голицын заметил, что при его преклонных годах ему будет трудно справиться с новой трудной заботой. Государь как будто и согласился с ним и милостиво распрощался. Через два дня был опубликован Указ об его назначении». В результате последним главой правительства Империи, лично принявшим на себя удар революции, был 67-летний молодец, имевший опыт работы в должности 1 месяц и перед назначением его главой правительства не имевший ни дня хоть какого-либо предшествовавшего опыта работы в правительстве.